1. Противодействие православных церковной унии. Еще до Брестского униатского собора, как только стало известно про сговор православных епископов принять католическую церковную унию, православные в Великом Княжестве Литовском сильно заволновались и начали выражать свое негодование по адресу епископов отступников. Шляхта земель киевской, галицкой, волынской и подольской, в числе 90 человек, собравшись в Люблине на трибунальские суды составила акт протеста, в котором писалось: "Некоторые духовные лица... почти отделившись от восточной греческой Церкви, на каких-то приватных съездах, из-за угла и вдали от всех, на съездах не объявленных, скрыто и тайно, делают постановления против нас и нашей религии, нарушая этим наши права и вольности". Подписавшиеся заявляли, что они не пойдут с такими духовными лицами, опозорившими себя веропредательством, будут им противодействовать всеми средствами и выражают уверенность, что король не станет нарушать прав и свобод своих православных подданных, охранять которые он дал присягу" ¹⁴⁹⁾

Люблинский протест шляхты был сигналом для других Слухи об измене православию митрополита и епископов встревожили православных виленцев, где митрополит был епархиальным архиереем и часто приезжал к ним для служения. Виленские бурмистры, лавники и радцы составила письмо к виленскому воеводе князю Криштофу Радзивиллу 13 июля 1595 года и выслали к нему делегацию. Они писали ему, что среди православных происходит тревога и волнение во всех "панствах его королевской милости". Дальше они объясняли причину этого волнения в народе, именно, что владыки и митрополиты, без ведома патриархов, всех духовных и светских людей греческого закона, вопреки своему долгу и присяге задумали подчиниться римскому папе, принять новый календарь и подписались признать папу своим главою. Они просили воеводу напомнить митрополиту о его пастырском долге. В то же время священники Виленского Троицкого братства и особенно учитель братской школы Стефан Зизаний разглашали в народе, что митрополит и епископы продали свою православную веру и перешли к папе. Об этом они говорили также в своих проповедях в храмах, призывая народ быть стойким и непоколебимым в православии и не идти за владыками отступниками. Митрополит Михаил Рогоза, который жил в Наваградке, прислал к братчинам своего уполномоченного сказать им, что он отдаст их суду и отлучит от Церкви за такие выступления против него. Это еще более возмутило виленцев.

По примеру виленцев в декабре 1595 года выступило пинское духовенство и свой протест внесло в городские книги, "як и у нишах всих поветах". Не молчали в этот важный момент для Православной Церкви белоруссы в Минске, Полоцке, Витебске, Слуцке, Гродне и в других местах Беларуси. Везде волновались и выражали свой протест против иерархов, поддавшихся папе. Это народное волнение еще более укрепляло ревность к родной православной вере.

В Наваградке "сильным противником унии явился воевода Феодор Скумин-Тышкевич. Он вошел в сношение с князем Константином Острожским и просил его ходатайствовать перед королем о созыве съезда или собора православных духовных и мирян в Наваградке, или в Гродне, или в Бресте для обсуждения вопроса о поведении епископов отступников. Ходатайство к королю было послано, но он своего разрешения на созыв собора не дал, ответив, что "он нам не угоден".

Как только раздались протесты православных против своих высших иерархов, подписавших католическую унию, король старался успокоить недовольных своими грамотами убеждениями, обещаниями и угрозами. Митрополит Михаил Рогоза из своей резиденции в Наваградке рассылал письма и послания, в которых уверял всех, что он вовсе непричастен к делу об унии, что он ревнует о православии, но в го же время преследовал наиболее выделявшихся противников унии духовными наказаниями. Для обмана православных митрополит писал в своем послании к народу: "Знаю, что вы имъете предубъжденіе против меня, будто я с нъкоторыми владыками ввожу новые какіе-то обычаи в нашу кафолическую восточную церковь. Увъдомляю вас настоящим моим писаніем: я не думал и думать не хочу, чтобы отдать свои права и въpy в поруганіе, быть отступником своего исповъданія и ни во что вменить рукоположеніе святъйшаго патріарха... Я обещаюсь защищать то до пожертвованія моею жизнію" ¹⁵⁰⁾. Несмотря на заверения короля и митрополита, волнения в народе не только не прекращались, но еще усиливались. Православные уже знали о переходе митрополита и епископов под власть папы, и никакие ложные заверения в противном их не утешали.

Негодование среди православных по адресу епископов униатов еще более усилилось после поездки в Рим Кирилла Терлецкого и Ипатия Потея. Когда в 1596 году собрался генеральный сейм в Варшаве, то земские послы от воеводств: минского, полоцкого, наваградского, виленского, волынского, киевского и других подали просьбу королю, чтобы отняты были от этих епископов архиерейские кафедры. Одновременно с этим послы торжественно заявили, что православное население Великого Княжества Литовского не будет более признавать епископов униатов своими архипастырями и не допустит их к духовной власти в своих поместьях.

Хотя главные зачинщики унии, Терлецкий и Потей, полагались на защиту короля, но угрозы православных беспокоили их. Кирилл Терлецкий распорядился, чтобы на всякий случай было вывезено все его имущество из Луцка, где он жил, и отдано на хранение одному его доверенному пинскому мещанину. Вместе с тем он просил короля выдать ему вторично грамоту на луцкую епископию. Король выдал просимую грамоту и удостоверил за себя и за своих преемников, что Кирилл не будет удален из луцкой епископской кафедры и принадлежащих к ней "маентностей". В награду за согласие на унию король отдал ему в пожизненное владение Кобринский Спасов монастырь со всеми имениями.

Приведенные примеры характеризуют настроение и обстановку, при каких подготовлялась и осуществлялась церковная уния на Брестском соборе в 1596 году. Православные стояли мужественно на защите своей веры и ни на какие соглашения с Римом не шли. После признания церковной унии польским государством открылась тяжелая борьба с ней православных во всей Юго-Западной Руси под властью Польши.

2. Насильственные меры введения Брестской унии. После обнародования королевского универсала от 15-го октября 1596 года в пользу унии положение православных сильно ухудшилось. Оставшиеся в православной вере епископы львовский Гедеон и перемышльский Михаил очутились вне государственного закона и подвержены были всяким опасностям и испытаниям. Польское правительство воздвигло открытое гонение на православных. Константинопольский патриарший экзарх Никифор был ложно обвинен в шпионаже в пользу Турции, арестован и сослан в Мариенбургскую крепость, где умер от голода. Представитель Александрийского патриарха на Брестском соборе Кирилл Лукарис успел скрыться и избежал польского насилия. Православных начали насильственно загонять в унию. Князь К. Острожский, видя насилия католиков и не находя справедливости со стороны короля, решил объединиться с протестантами, чтобы общими усилиями защищаться от наступления католиков. С этою целью он устроил съезд с ними в Вильне в 1599 году, на котором, кроме его самого, присутствовали: митрополит велиградский Лука, бывший на соборе в Бресте, дубенский игумен �?саак и архидиакон того же монастыря Гедеон. Был составлен акт, в коем между прочим писалось: "Большая часть церквей и монастырей постыдно разграблена, над живыми проливается кровь, над мертвыми совершаются зверские поругания, запрещены: строение церквей, свободные собрания на богомолье, погребение и другие христианские обряды, даже в церковных проповедях высказывается сильное против нас возбуждение народа, с указанием средств истребить нас и с обещанием за то благословений и наград".

В 1607 году состоялся съезд шляхты в Сандомире. Православные участники съезда постановили просить короля уничтожить унию, а митрополита и епископов, принявших ее, лишить должностей и на будущее время все иерархические должности раздавать только православным. Король обещал православным свободу исповедания, но униатские епископы остались на местах. В конституцию Варшавского сейма 1607 гола была внесена статья "о религии греческой". По этой статье король обещал не нарушать прав православной веры и не запрещать православным отправлять их религиозные обряды. Но все это осталось мертвой буквой без практического значения. Православные послы представляли свои просьбы о защите православной веры на каждом сейме, но их просьбы не исполнялись.

Большою ревностию в деле насаждения унии отличались епископы Кирилл Терлецкий и Ипатий Потей. В 1597 году Кирилл Терлецкий со своими вооруженными людьми в числе нескольких сот человек напал на богатый Жидичинский православный монастырь на Волыни, взломал стены монастыря, разграбил его и пытался насильственно забрать его себе. На этот раз ему не удалось, но вскоре суд присудил ему этот монастырь на том основании, что православный настоятель монастыря епископ Гедеон Балабан был предан церковному отлучению униатами на Брестском соборе. Особенно преуспевал в насилиях над православными Ипатий Потей. Он схватывал православных священников и сажал их в тюрьмы, другим брил

бороды и голову, третьих выгонял из приходов и подвергал разным истязаниям, наиболее же упорных выставлял в глазах правительственных властей как бунтовщиков и отдавал их суровым карательным мерам. Нередко в сопровождении своих вооруженных слуг он вторгался в православные храмы, арестовывал священников, грабил и осквернял храмы, забирал св. антиминсы и лишал православных священников возможности совершать литургию. Так он поступил в 1596 году с церковью св. Илии в Владимире -Волынском. Когда же он в 1600 г. стал униатским митрополитом, еще с большим ожесточением преследовал православные братства, от которых отбирал церкви и школы, разгонял священников и учителей, предавал братчиков анафеме, ходатайствовал перед королем об отобрании от православных братств королевских грамот на привилегии. Особенно обрушился он на Виленское братство, от которого отнял Св. Троицкий монастырь со школой и типографией и отдал униатам. При посредстве двух знатных женщин из фамилии Воловичей это братство основало новый монастырь Св. Духа, поблизости Св. Троицкого отобранного. В течение 1609 г. Потей захватил все православные церкви в Вильне, кроме Свято-Духовской. Православное население города, возмущенное неистовством Потея, замышляло убить его.

Отнимая от православных монастыри, церкви и церковно-монастырское имущество, он отдавал их во владение униатам. Польские власти помогали ему во всех его действиях. Православные, лишенные своих храмов, принуждались ходить в униатские, т. е. в свои бывшие православные. Не хватало униатского духовенства. Потей всякими мерами приобретал себе священников православных, которые вынуждены были переходить в унию. Для подготовки новых кадров духовенства Потей организовал в Св. Троицком монастыре в Вильне униатскую коллегию или семинарию. Такую же школу он основал в Бресте, отобравши ее от православного братства. В 1609 году он основал школу при Успенском соборе во Владимире-Волынском. Униатские школы открывались и в других городах.

Ипатию Потею нравились методы иезуитов, и по их образцу он создал свой орден монахов васильян или базильян. Этому ордену он вручил воспитание юношества в униатских школах. Правой рукой его в этом деле был Иосиф Вельямин Рутский, москвич по происхождению. Свое образование он получил в Риме, а в Вильно приехал для униатской работы. Митроплит Потей назначил его настоятелем Виленского Троицкого монастыря и поручил ему всех базильян в Беларуси. Все православные монастыри, захваченные униатами, переходили в ведение этого Рутскаго, имевшего звание генерала ордена васильян. В этот орден вливались латиняне и иезуиты. После смерти Потея в 1613 году Иосиф Рутский занял место униатского митрополита.

Униаты свирепствовали во всей Беларуси. В городах они не допускали православных до городских должностей, стесняли их в ремеслах и торговле. Некоторых служащих выгоняли из магистратов, а других садили в подземелье. В Полоцке заставляли переходить в унию под угрозой кандалов или изгнания из города. В Турове силою отобрали церкви и церковную утварь. В Орше, Могилеве и Мстиславле даже в шалашах не позволяли православным молиться. В Минске церковную землю отдали на постройку татарской мечети. В Вельске (Гродненщина) объявили: если кто из мещан пойдет в крестном ходе православных, будет покаран смертью.

Нелегко жилось православным в сёлах, где паны католики самовластно распоряжались в приходских церквах. Они силою принуждали священников переходить в унию, а непокорных изгоняли. Если же прихожане защищали своего священника и не принимали униатского, там паны отдавали церковь евреям в аренду. Эти евреи хозяйски владели ключами от церкви и брали плату за каждую службу. Они хозяйничали грубо, кощунственно. Таким образом еврейство само собирало горящие угли на свою голову.

Более яркую картину тяжелого положения православной Церкви нарисовал в своей речи волынский посол Лаврентий Древинский, произнесенной им на Варшавском сейме в 1620 г. в присутствии короля. Он говорил: `'Уже в больших городах церкви запечатаны, имения церковные расхищены, в монастырях нет монахов, — там скот запирают; лети без крещения умирают; тела умерших без церковного обряда из городов, как падаль, вывозят; мужи с женами живут без брачного* благословения; народ умирает без исповеди, без причащения. Неужели это не Самому Богу обида, и неужели Бог не будет за это мстителем? Не говоря о других городах, скажу, что во Львове делается: кто не униат, тот в городе жить, торговать и в ремесленные цехи принят быть не может; мертвое тело погребать, к больному с тайнами Христовыми открыто идти нельзя. В Вильне, когда хотят погребсти тело) православного, то должны вывозить его в те ворота, в которые одну нечистоту городскую вывозят. Монахов православных ловят на вольной дороге, бьют и в тюрьмы сажают. В чины гражданские людей достойных и ученых не производят потому только, что они не униаты; простаками и невежами места наполняют в поношение стране нашей ... Уже 20 лет на каждом сеймике, на каждом сейме горькими слезами молим, но вымолить не можем, чтобы оставили нас при правах и вольностях наших" ¹⁵¹⁾.

Как пример такого положения православных под властью униатов и римо-католиков представляет следующая картина описания погребения православными 12 ноября 1655 года знатного виленского мещанина: "А студенты здъшніе іезуитскіе, окружив нас со всех сторон и присовокупив к себъ не малое число из мъщанской челяди обоего пола, начали шумъть, различных скотов и бестій голосами кричать и безстыдным своим козлоголосованіем набоженству нашему поругаться, грязью, кирпичами и каменьями на нас бросать. Один горожанин, ими из студентов такою их дерзостію поощрен, между наших людей на лошади ворвался и іеромонаха, который с крестом шел, плетью нещадно бил. С такой честью нас от ратушной площади до самой Острой брамы в монастырь и в церковь сопровождали. Какія же еще пакости дълали тъ студенты, не только пером описать, но и языком сказать трудно". Римско-католический виленский епископ ответил православным на их жалобу: "Вы — де впредь можете умерших своих без всякой церемоній церкви вашей тайно в ночи погребать" ¹⁵²⁾.

В Полоцке и Витебске свирепствовал фанатик и жестокий гонитель православных полоцкий униатский епископ Иосафат Кунцевич. Он жил в Полоцке, но разъезжал по всей епархии с погромами православных. В Витебске Кунцевич с кучкою своих приверженцев обходил дома православных с призывом переходить в унию, отобрал все православные церкви, разгромил даже временно построенные шалаши за городом, в которых православные совершали богослужения. Витебляне не могли стерпеть насилий Кунцевича и убили его в 1623 году, а тело бросили в р. Двину. Поляки и униаты жестоко мстили. Король отнял от Витебска магдебургское право. Около 10 человек было казнено. Православным в Беларуси было запрещено не только строить новые храмы, но и ремонтировать старые. Папа Урбан VIII требовал от короля мести за убийство Кунцевича и предавал анафеме тех католиков, которые возражали бы против меча на виновников убийства. Римский папа объявил Кунцевича святым.

Печальное положение гонимой Православной Церкви в Беларуси изобразил в своем сочинении учитель виленской братской школы Мелетий Смотрицкий в 1610 году. Он назвал свое сочинение "Фринос или плач Церкви Восточной". В нем он представил страдания матери Церкви по поводу потери чад своих и причиняемых ей от них обид. При бесправном и беззащитном положении православные дома и церкви, особенно крестные ходы, подвергались постоянным нападениям уличной черни, подстрекаемой униатскими и латинскими ксендзами. Этими гнусными делами занимались воспитанники иезуитских школ. Государственной защиты православные не имели. Сильный защитник Православной Церкви князь К. Острожский умер в 1608 году, а его потомки перешли в католичество. Многие знатные православные роды тоже перешли в католичество. Унии никто не любил. Своим поведением униаты и римо-католики еще более усиливали ненависть православных к унии и римской вере. Народ понимал, что уния для него чужая вера.

3. Братства и их деятельность. Для защиты своей веры и самих себя православные жители городов организовывались в братства. Некоторые из таких братств возникли еще до объявления Брестской католической унии. В Вильне существовали братства Шапошников, сермяжников, наговичников; были братства с названием панское, купецкое, кушнерское и медовое. Эти братства испросили для себя грамоты короля Стефана Батория в 1582 и 1584 годах. К ним присоединялись новые братства. В 1582 году образовалось братство роское при церкви Пречистыя Богородицы в предместьи Вильны — на Росе. В 1589 году организовалось братство кушнерское или скорнячное в Могилеве. Подобные братства существовали в других городах Беларуси. Все они были совершенно сходны между собою по устройству, занимались благотворительностью, вносили свою долю на нужды Церкви и заботились "о потребах церквей Божіих и гошпиталей".

В отличие от этих братств цехового характера создавались братства с чисто церковными задачами. Главнейшим из них было Виленское братство при Троицком монастыре. В 1588 году оно получило благословение от Константинопольское патриарха Иеремии, приезжавшего в то время в Вильно. Это братство имело большие средства, владело домами в городе. Богдан Сапега подарил братству в 1588 году каменный дом и двор в Вильне, приносивший немалые доходы. В 1591 году братство купило каменный дом у пана Яна Нарушевича, а в следующем году получило в дар дом от одного из своих членов, кравца Яцка Кондратовича: оба дома стояли рядом вблизи Троицкого монастыря В них братство поместило свою школу и учителей Братство не имело своей церкви, а Троицкий монастырь, при котором оно существовало, не принадлежал ему. Униатский митрополит Ипатий Потей в 1609 году отобрал от православных Троицкий монастырь, а король повелел, чтобы все пожертвования православного братства остались за монастырем. Теснимое братство перенесло свои учреждения в монастырь Святого Духа. Король присылал грамоты с требованием, чтобы доходы этого братства передавались в Троицкий униатский монастырь. Надобно было иметь много твердости и ревности, чтобы среди грабежа и насилий не изменить своей вере. Но братство было сильно своим союзом. Оно печатало на свои средства книги то в Евье, поместье князей Огинских, то в самой Вильне. Король Владислав IV в 1633 году утвердил существование братства и училища с типографией ¹⁵³⁾.

В 1597 году образовалось братство в Могилеве, открывшее школу в самом начале своего существования. В 1602 году открылось другое братство в том же городе и тоже основало свою школу.

Из других братств известны: Брестское при церкви св. Николая со школами и госпиталем; Пинское при церкви Богоявления, основанное в 1597 году и другое братство в Пинске, основанное в 1602 году; Слуцкое Преображенское; Николаевское в Бобруйске, Орше, Смоленске, Кричеве, Мстиславле, Полоцке. В Минске было восемь братств: соборное Петропавловское, утвержденное королем 11 сентября 1592 года; шпитальное при Пречистенской церкви, Воскресенское, Николаевское, Св.-Михайловское, Иоанно-Предтеченское, св. Анны при храме Петропавловском, Крестоносное, которому митрополит Петр Могила в 1640 году писал, призывая его принять участие в пожертвованиях для защиты против гонений. Существовали братства в Киеве, Львове, Остроге, Луцке и других городах.

Число членов в братствах было разное. Сохранился реестр лиц, вписавшихся в Виленское Троицкое братство на 1594 год. Здесь на первом месте стояло имя самого митрополита Михаила Рогозы, потом следовали имена: Феодора Скумина-Тышкейича — воеводы наваградского, Филона Кмиты-Чернобыльского — воеводы смоленского, и других вельможных панов и паней, как: Сапеги, Сангушки, князья Мстиславские, Соколинские, Полубенские, Масальские, Огинские, а также многие другие лица разных сословий обоего пола. Общее число братчиков простиралось до 368 человек. О других братствах не пишем, потому что каждое из них имело в своем составе знатных лиц, которые сильно поддерживали материально братства.

Преследование обратило ревность братств на защиту своей веры и ил помощь пастырям Церкви. Выдающиеся и талантливые братчики взялись за перо и начали составлять богословские сочинения против унии, доказывая неправоту ее и призывая православных мужественно стоять за православную веру. Таким образом появилась полемическая литература, которая сначала была немногочисленна, но постепенно увеличивалась. В Остроге на Волыни издали в типографии кн. Острожского очень ценное сочинение против унии: "Апокризис" или ответ на описание Брестского собора Ипатия Потея и "Отпись на лист Поцъя". Во Львове было издано в 1605 году сочинение "Перестрога". Мелетий Смотоицкий, учитель братской школы, издал в 1610 году в Вильне свое сочинение: "Фринос или Плач церкви восточной". В 1621 году архим. Захария Копыстенский издал свою "Палинодію" или "Возвращеніе на старый путь", в котором призывал униатов возвратиться в православную веру. Виленские братчики издавали на свои средства полезные книги в защиту православной веры в типографии кн. Огинского в Евье или в Вильне. В Евье были напечатаны книги: "Киновюн или изображена иноческаго общаго житія" в 1618 году; грамматика в 1619 году; в Вильне "Об антыхристъ" Зизания в 1596 году и другие.

Одновременно с этой литературой Виленское братство издавало богослужебные книги, необходимые для духовенства и приходских церквей. Оно издало: Псалтирь, Новый завет в типографии в Евье, Часослов в 1612 году, в Вильне: повседневные молитвы в 1596 году, служебник в 1617 году, требник в 1618 году и другие полезные книги.

Богослужебные книги нужны были для церквей, ибо запас их истощался. Без этих книг нельзя было совершать богослужения. Полемическая или религиозная литература нужна была для укрепления православной веры в народе и отражения униатского наступления. Братства печатали эти книги и рассылали их среди народа. Грамотные люди их читали, познавали глубину православия и заблуждения латинской и униатской веры.

В тяжелой борьбе с униатством и польскими властями православные изнемогали, а слабые духом уходили в католичество, но твердые и мужественные исповедники оставались при своей вере до смерти. Некоторые из знатных лиц, не перенося польско-католического насилия, перешли в подданство московского царя. Таковыми были князья Вельские, Можайские, Трубчевские, Воротынские, Оболенские.

Большую пользу православным приносили послания Александрийского патриарха Мелетия Пигаса, присылаемые им в Западную Русь, направленные против унии. Особенно были ценны письма старца-монаха с Афона Иоанна Вышенского. С немалой богословской начитанностью, он составлял и посылал свои письма к кн. Острожскому, к братству Львовскому и к епископам униатам. Он обличал светский образ жизни епископов, их погоню за богатством и почестями, обличал их за симонию, за угнетение духовенства. Он советовал православным изучать Псалтирь, Часослов и другие богослужебные книги. Он писал: "Чи ти лепше тобе изучити Часословец, Псалтирь, Охтоих, Апостол и Евангелие с иншими церкви свойственными и быти простым богоугодником, и жизнь вечную получити, нежели постигнути Аристотеля и Платона и философом мудрым ся в жизни сей звати и в геену отъити. Ты же, простой, неученый и смиренный Русине, простого нехитраго евангелия ся крепко держи, в нем же живот вечный тебе сокровен есть". Он выступал в письмах против униатского духовенства и говорил: "Не попы бо нас спасут, или владыки, или митрополиты, но веры нашея таинство с хранением заповедей Божиих, тое нас спасти мает"¹⁵⁴⁾ . Такие письма делали свое полезное дело. Они укрепляли дух православных и воспламеняли в них ревность к вере православной.

Всё XVII столетие прошло в борьбе с униатами. В ней было проявлено столько мужества, исповедничества и жертвенности православных, что ныне, изучая эту эпоху, приходится удивляться этому, особенно в наше время оскудения христианской веры и праздношатания религиозного.

Сильной опорой для православных того времени были монастыри, оставшиеся в православии. Такими были: Св. Духов в Вильне, Сурдегский в Жмуди, Св. Троицкий в Слуцке — для белоруссов; Киево-Печерская лавра в Киеве, Почаевская лавра в Почаеве — для украинцев; Яблочинский Св. Онуфриевский монастырь на Подлясьи, Манявский скит в Галичине и другие. Заслуги этих монастырей и иноков их были весьма велики для Православной Церкви в Западном крае под властью Польши.

4. Восстановление иерархии. С переходом в католическую Унию православных епископов: полоцкого, турово-пинского и литовско-наваградского митрополита белоруссы остались без епископов. Пока жили епископы львовский Гедеон Балабан и перемышльский Михаил Копыстенский, то православные обращались к ним в своих духовных нуждах. Но епископ Гедеон умер в 1607 году, и львовскую епископию занял Иеремия Тиссаровский, успевший получить ее от короля притворной присягой на верность унии. В унию он не пошел, а остался православным. Когда умер в 1612 году епископ перемышльский Михаил Копыстенский и униаты захватили его епархию, львовский епископ Иеремия Тиссаровский был единственным епископом не только для православных Галичины, но и для всей Украины и Беларуси. Он рукополагал священников и разбирал церковные дела православных приходов во всех епархиях, где уже не было своих епископов. Православные из Подолия и соседних с Молдавией и Валахией областей Украины обращались в своих религиозных нуждах к тамошним епископам.

На Волыни очень много помогал православным князь Константин Острожский. Будучи ревностным православным христианином, он глубоко скорбел о печальном положении Православной Церкви после введения унии и старался помочь православным своею властью, своим влиянием и своими материальными средствами. Для архипастырской опеки над православными он приглашал иностранных епископов и давал им приют в своих монастырях. Так, в его монастыре Степани на Волыни с 1596 г. жил велиградский митрополит Лука, бывший с православными на Брестском соборе. В том же монастыре с 1603 года проживал пелагонский митрополит Иеремия. В 1610 году здесь пребывал мукачевский епископ из Закарпатья. Этот же епископ был в Степанском монастыре и в 1616 году. В старых бумагах монастыря упоминалось имя епископа Амфилохия. Некоторые из них занимали должность настоятеля монастыря, чтобы иметь основание жить в нем и помогать православным Волыни Большой потерей для православных была смерть князя Константина Острожского, последовавшая 13 февраля 1608 года. В его лице они лишились главного и могущественного своего защитника и опекуна.

К счастью православных—в это критическое для них время прибыл в Москву через Киев в 1619 году Иерусалимский патриарх Феофан по поручению восточных православных патриархов для устроения церковных дел в Москве и в Великом Княжестве Литовском. Поставивши в Москве митр. Филарета Романова в патриархи, Великим постом в 1620 году он приехал в Киев. Все население Киева приняло его с великими почестями и радостию. Украинские казаки во главе с гетманом Конашевич-Сагайдачным взяли его под свою охрану и "обтовиша его стражею, яко пчелы матицу свою", говорится в летописи. Православные обратились к нему с горячей просьбой посвятить митрополита и епископов.

К празднику Успения Божией Матери, 15 августа, съехалось много православного народа на богомолье в Киево-Печерскую лавру по случаю ее престольного праздника. По тайному приглашению прибыли в Киев православные делегаты из разных городов Украины, Холмщины, Галичины, Волыни и Беларуси. Здесь православные усилили свои ходатайства перед патриархом Феофаном о рукоположении для них митрополита и епископов. Кандидаты уже были избраны. Патриарх боялся польского короля и поляков и долго не соглашался. Гетман со своими казаками гарантировал патриарху полную свободу и безопасность. Наконец, обнадеженный гетманом Сагайдачным, он уступил усиленным просьбам православных и совершил посвящение митрополита и шести епископов в величайшей тайне от поляков. Так, 6-го октября, в Киево-Михайловском монастыре ночью был посвящен во епископа смоленского Исайя Копинский, 9-го октября тоже ночью посвящен в митрополита киевского Иов Борецкий, затем в Белой Церкви и в других местах посвящены: Мелетий Смотрицкий в епископа полоцкого, Исаакий Борискович в епископа луцкого, Исайя Конисский в епископа переяславльского, Паисий Ипполитович в епископа холмского, Иосиф Кунцевич в епископа владимиро-волынского, а на турово-пинскую кафедру был назначен грек Авраамий, епископ стагонский. В посвящении этих епископов принимали участие вместе с патр. Феофаном митрополит софийский (Болгария) Неофит и епископ Авраамий стагонский. Таким образом православные украинцы и белоруссы получили свою церковную иерархию. Это важное событие произошло под покровительством гетмана Запорожского войска Петра Конашевича-Сагайдачного, который оказал важные услуги Польскому королевству в войнах с татарами и потому пользовался доверием короля. А так как большая часть дворянства (шляхты) была православной, то действие патр. Феофана для блага Православной Церкви были достаточно облегчены и защищены от насилия униатов и польских фанатиков. В январе 1621 года патриарх благополучно возвратился на греческий Восток.

Польское правительство узнало о хиротониях митрополита и епископов уже с опозданием, когда факт совершился и православная иерархия была восстановлена. Обезглавленная униатами Православная Церковь в Великом Княжестве Литовском и Польше получила свое каноническое возглавление. Она получила своего митрополита, пустовавшие епархии возглавились своими епископами, церковная жизнь приобретала правильное направление, По поводу этого события проф. Карташев пишет: "Упадочную иерархию, ушедшую в унию, должна была сменить череда более героическая. Она и вышла в значительной степени из возродившихся монастырей. Например, Исайя Копинский уже в бытность свою епископом смоленским, сам копал пещеры для устройства монастыря. Таков же был епископ луцкий Исаакий Борисович, долго живший на Афоне пред тем, как он был хиротонисан патр. Феофаном в 1620 г. в епископа Луцкого ... Иерархи первого после Брестской унии поколения выносившие "на своем горбу" бесправие православия, естественно при случае воздыхали о той или иной защите их православной Москвой. В этом они следовали за частью народа, который просто бежал, особенно из Киевщины, и переселялся в "Московщину". Отражая эту народную тоску по религиозной свободе, и первые не признанные польским правительством митрополиты, Иов Борецкий (1620-1631) и Исайя Копинский (1631-1633), готовы были перейти под протекторат православной Москвы" ¹⁵⁵⁾.

Польский король и его правительство не признали ново-поставленных православных иерархов. Вследствие этого они вынуждены были исполнять свои архипастырские обязанности нелегально. Митрополит Иов Борецкий находился под охраною запорожских казаков и жил в Киеве. В Наваградак, где обычно жили до него православные митрополиты, он не мог ехать, а остался жить в Киево-Михайловском монастыре, настоятелем коего был. В Наваградке и Вильне замещали его наместники, которых он назначил из местного духовенства.

Для урегулирования церковной жизни, расстроенной и разрушенной униатскими преследованиями, а также для поднятия духовной дисциплины митрополит Иов созвал в Киеве в 1621 г. собор епископов, недавно посвященных. На соборе они постановили провести в жизнь ряд очень важных пунктов. В этих пунктах говорилось о поднятии духовной жизни духовенства, об усилении проповеди против унии, о печатании литературы в защиту православной веры, об учреждении церковных школ, об оживлении связи с Православным востоком, о вызове иеромонахов с Афона для пастырской работы, о выборе достойных кандидатов в сан священников, о братствах. Все эти постановления были очень важны и необходимы для Церкви.

В защиту поставленного митр. Иова Борецкого энергично выступили казаки. Они заявили, что не пойдут воевать с турками, пока король не даст свободы для Православной Церкви. На генеральном сейме в 1623 году православные добились согласия короля, чтобы было прекращено гонение Православной Церкви и отменены все враждебные по отношению к православным королевские декреты и насильственные захваты церковного имущества. Поляки протестовали против предоставления свободы православным, вследствие этого положение Православной Церкви мало изменилось к лучшему, а после убийства униатского епископа Иосафата Кунцевича в Витебске в 1623 году еще более ухудшилось.

5. Переход полоцкого епископа в унию. В числе новопосвященных патриархом Феофаном в 1620 году епископов был епископ полоцкий Мелетий Смотрицкий, хорошо известный виленцам, как учитель их братской школы. Епископ Мелетий не мог спокойно жить в своей полоцкой епархии, потому что в ней свирепствовал жестокий гонитель Православной Церкви униатский полоцкий епископ Иосафат Кунцевич. Православные витебляне не в состоянии были больше терпеть издевательства и насилия этого Кунцевича и убили его в 1623 году, а труп бросили в реку Двину. В наказание за это король отобрал от города Витебска магдебургское право и усилил преследование православных. Мелетий убежал в Киев под защиту казаков, а оттуда отправился на греческий Восток. В 1626 году он возвратился в Киев, но уже с униатскими настроениями. Православные белоруссы узнали об этом и отнеслись к нему с недоверием. В Вильно и в свою Полоцкую епархию он больше не поехал, а поселился в Дерманском монастыре, который был уже захвачен униатами. В 1629 году Мелетий открыто объявил себя униатом.

До и после убийства Иосафата Кунцевича во всей Беларуси продолжались преследования православных и насильственное обращение их в унию. Число обращенных в унию возрастало. Папа Урбан в своей грамоте к униатскому митрополиту Вельямину Рутскому (1613-1637) ставил ему в заслугу, что он привлек в унию около 2 миллионов, а между тем даже иезуиты жаловались на жестокость, какую употреблял этот Рутский при обращении людей в унию¹⁵⁶⁾. Рутский жил в Наваградке и занимал кафедру православных литовских митрополитов, поэтому острие его миссионерской деятельности было направлено в первую очередь на православных белоруссов.

6. Новое положение о Православной Церкви и избрание митрополита Петра Могилы. В 1632 году, 29 апреля, умер король польский Сигизмунд III, насадитель унии. В Польше накупило бескоролевие. Воспользовалась этим Москва и выступила войною против Польши за отобрание Смоленска. Поляки поторопились с выборами короля. К выборам усиленно готовились православные, чтобы добиться от нового короля прав и свободы для своей Церкви. Митр. Иов Борецкий скончался в 1631 году, и его место занимал митр. Исайя Копинский, бывший смоленский епископ, слабый и бездеятельный старик. Православные церковные деятели всех корпораций: духовенства, шляхты, братств, цехов и украинские казаки изложили свои требования для представления их на Избирательном сейме. Виленское братство заготовило целую книгу "Синопсис", в которой представило все права и привилегии, отнятые от Православной Церкви. На Избирательном сейме православные послы решительно выступили перед поляками со своими требованиями. С одной стороны организованная сила украинского казачества, а с другой стороны война с Москвою и осада русскими войсками Смоленска заставили поляков и новоизбранного короля Владислава IV пойти на уступки в православном вопросе и признать за православными гражданами право иметь свой епископат.

Король представил на утверждение сейма "статьи успокоения религии греческой". Статьи состояли в следующем: 1) быть двум митрополитам: униатскому и православному; 2) в Полоцкой епархии быть двум епископам: униатскому и православному, а православному иметь пребывание в Могилеве; 3) в епархиях Перемышльской и Львовской всегда быть православным епископам; 4) Луцкую епископию уступить православным; 5) возвратить православным несколько монастырей и храмов, отнятых униатами. Поляки и униаты сильно оспаривали эти статьи, не желая допустить их вписания в актовые книги сейма. На Коронационном сейме 13-го февраля 1633 года король Владислав утвердил акт, предоставлявший свободу Православной Церкви и присягнул охранять свободу православной веры. На следующем Варшавском сейме в 1635 году была принята конституция, по которой утверждались статьи о Православной Церкви, и Польша обязалась защищать права православных. В теории было одно, но на практике было совсем другое. Об этом узнаем ниже.

Согласно этим статьям о свободе Православной Церкви, православные послы, там же на Коронационном сейме в 1633 г., избрали на митрополичью кафедру архимандрита Киево-Печерской лавры Петра Могилу, игравшего выдающуюся роль на этом сейме по защите прав Православной Церкви. Он был родом из князей Валахии и пользовался большим авторитетом в польских и православных кругах. Митрополит Исайя Копинский, как не признанный правительством, вынужден был уйти на покой. Новоизбранный митрополит Петр Могила получил незамедлительно утверждение короля Владислава IV и вскоре Константинопольского патриарха Кирилла Лукариса. Его хиротония во епископа и возведение в сан митрополита состоялись в гор. Львове. Через несколько месяцев после своей хиротонии он прибыл в Киев, торжественно встреченный населением города.

Петр Могила первый из киевских митрополитов стал именоваться: "Православный Архіепископь, Митрополитъ Кіевскій, Галицкій и всея Руси, Экзархъ Святвйшаго Константинопольскаго Патріаршаго Престола". Этот титул не носили его преемники до 1665 г. После этого положение Киевской митрополии изменилось, вследствие присоединения Киева к России.

С избранием Петра Могилы начался новый период в жизни Православной Церкви под польским владычеством. Официально она была признана правительством и имела свободу в государстве на свое существование, но польские магнаты и католическое духовенство, латинское и униатское, не хотели признать свободы за Православной Церковью и продолжали свои насилия над православными и грабежи православных храмов. Король созвал под своим председательством специальную комиссию для разбора споров между униатами и православными, которая ограничивала произвол католиков, но униатско-католическая сторона всякие указания и распоряжения короля игнорировала.

Насилия над православными заставили украинских казаков взяться в 1637 году за оружие против поляков. При содействии короля вскоре был подписан и им утвержден мир, но лишь только казаки начали расходиться по домам, как на них вероломно напали поляки, многих изрубили и перестреляли, гетмана Павлюгу и многих других, как бунтовщиков, отправили в Варшаву, где всех казнили. После этого сейм обнародовал распоряжение короля, что все казаки лишаются всех прав и имущества. Так как эти казаки были православными христианами, то это распоряжение было направлено и против Православной Церкви в Польском государстве. Снова возобновилась борьба казаков с поляками, которая продолжалась с переменными успехами в течение продолжительного времени. В этой войне в первую очередь страдало православное духовенство и православные святыни. Король Владислав домогался восстановить мир на Украине и Беларуси и оградить свободу православной веры, но не был в силе этого достигнуть по вине его подданных поляков.

При таком положении нелегко было митр. Петру Могиле проводить свои планы для поднятия церковной жизни в Киевской митрополии. Из всех его мероприятий, проводимых для пользы Церкви, было открытие духовной академии в Киеве, известной под названием Могилянской, и подготовка образованных пастырей для Православной Церкви, которую воинствующий католицизм разрушал всеми доступными средствами. Из Могилянской духовной академии вышли многие высокообразованные и талантливые богословы и святители, из которых некоторые причислены к лику святых, как, напр., св. Димитрий Туптало — митрополит Ростовский, св. Павел — митрополит Тобольский, св. Иоанн Максимович — митрополит Тобольский, св. Иннокентий Кульчицкий — митрополит Иркутский, Арсении Мацеевич — митрополит Ростовский, св. Иоасаф Горленко -— епископ Белгородский, а также Стефан Яворский — митрополит Рязанский и Феофан Прокопович — сподвижники па проведению церковных реформ Петром I. Богословы Могилянской академии создали особую схоластическую богословскую систему, которая долго господствовала в России.

7. Могилевско - белорусские епископы. По новому положению о Православной Церкви 1633 года для православных белоруссов была признана только одна епископская кафедра в Могилеве. В Наваградке и Вильне сидели униатские митрополиты, древние епископские кафедры в Полоцке и Пинске оставлены за униатами. Могилевская православная епархия должна была охватывать всю территорию Беларуси и вследствие этого быть епархией всебелорусской. В 1633 году на эту кафедру митр. Петр Могила посвятил архимандрита Виленского Св. Духова монастыря Иосифа Бобрикович - Анхожского. Официальный епископский титул его был: "Епископ Оршанский, Мстиславльский и Могилевский". Но через два года он умер в Вильне.

После смерти Иосифа белорусская шляхта избрала на Могилевскчю еиископию ректора Киево-Могилянской академии Сильвестра Коссова. Утвердившись в своей епархии, он созвал в 1637 году съезд духовенства для рассмотрения церковных дел. На съезде владыка Сильвестр , будучи хорошим богословом, преподал учение о семи таинствах православной веры, что было тогда крайне необходимо в виду слабой богословской подготовки этого духовенства.

В 1647 году епископ Сильвестр был избран на митрополичью киевскую кафедру, а на могилевско-белорусскую кафедру был посвящен игумен Киево-Михайловского монастыря Иосиф Кояонович-Горбацкий, избранный еще в 1644 году. Только в 1650 году король выдал Иосифу грамоту, утверждавшую его на Могилевской епископии. К его приезду в Могилев униаты захватили некоторые монастыри и церкви в епархии и препятствовали ему спокойно исполнять архипастырские обязанности. Большие скорби и переживания за души православных людей ускорили его кончину. В 1653 году он умер в Киеве, где жил последнее время. При своей жизни он носил титул: "Епископ Витебский, Мстиславльский, Оршанский, Могилевский и игумен Киевский Михайловский".

После его смерти православные белоруссы долгое время не имели своего епископа. И только в 1662 году митр, киевский Дионисий Балабан посвятил на могилевско - белорусскую кафедру Иосифа Нелюбович-Тукальского. Но пребывание его на этой кафедре продолжалось недолго. В следующем году, 10-го мая, скончался митр. Дионисий в Корсунском монастыре Киевской области, и на митрополичью кафедру был избран белорусский епископ Иосиф. Польский король не утвердил его на митрополии, потому что замышлял обратить православных в унию. С этой целью король отдал киевскую митрополичью кафедру львоскому еп. Иосифу Шумлянскому, присягнувшему принять католическую унию. Митрополит Иосиф Тукальский, оклеветанный перед королем, был схвачен полевым гетманом Чарнецким в 1664 году и сослан в Мариенбургскую крепость (Восточная Пруссия), где содержался более двух лет. На основании Подгаецкого договора гетмана Петра Дорошенко с польским королем митр. Иосиф был освобожден в 1667 году и прибыл в Вильно в Св. Духов монастырь. К несчастью, в это время везли тело униатского полоцкого епископа Иосафата Кунцевича, известного гонителя православных, причисленного папой к святым, и было приказано звонить в колокола во всех храмах Вильны. Митр. Иосиф распорядился в православных Церквах не звонить. Униаты и римо-католики возмутились и хотели схватить митрополита, но он успел тайно выехать из города, прибыл в Могилев, а оттуда в Киев и Чигирин под покровительство гетмана Дорошенко. В Чигиринском монастыре он остался до своей смерти, последовавшей в 1675 году, а по некоторым сведениям он умер в местечке Стойки или Стоек На р. Днепре.

Митр. Иосиф сохранял за собою Могилевскую епархию до 1669 года. В епархии его замещали наместники. Один из таких наместников был архимандрит Слуцкого Троицкого монастыря Феодосии Василевич. В 1669 году этот архимандрит был посвящен митрополитом Иосифом в сан епископа могилевского. По примеру своих предшественников по кафедре, епископ Феодосии именовался: "Оршанским, Мстиславским и Могилевским". Он жил в Слуцком монастыре, которого был настоятелем. В Могилеве было неспокойно, так как там бесчинствовали униаты и римо-католики. Он скончался в 1678 году.

Некоторые исторические документы указывают, что в Слуцком монастыре с 1678 года жил греческий митрополит Макарий Лигарис, который помогал православным белоруссам в их духовных нуждах.

В 1680 году православные белоруссы избрали на могилевскую епископскую кафедру архимандрита Виленского Св. Духова монастыря Климента Тризну. Польский король Ян Собесский его не утвердил на епископии. Причиною послужило то, что король вел тайные переговоры с администратором Киевской митрополии епископом львовским Иосифом Шумлянским и епископом перемышльским Иннокентием Винницким о присоединении православных к Римской Церкви. Оба эти епископа уже дали свое согласие на унию и присягнули ей перед получением своих епископских кафедр. Сделали это тайно от народа, официально же выступали, как православные епископы. "Когда таким образом унія пріобръла два важнейших епископских престола, — пишет Чистович, — казалось возможным возобновить попытку соединенія всъex православных русских польской короны в одну уніатскую церковь".

Король Ян Собесский надеялся на осуществление униатской идеи и созвал в Люблине съезд православных и униатов. О созыве этого съезда он объявил своим универсалом от 19-го октября 1679 года под видом решения споров между православными и униатами, но на самом деле "по своему усердію и уніатскому желанію хотячи Русь православную, под державою короны польской обрътаючуся, на унію преформовати" ¹⁵⁷⁾. Православные прибыли на съезд в Люблин, открывшийся 14 января 1680 года. Униаты и римо-католики прилагали все усилия уловить в свои сети православных. Униатский митрополит Жоховский и униатские епископы владимирский, холмский и пинский отслужили торжественное богослужение в униатской церкви. Проповедник иезуит восхвалял Восточную Церковь и льстил православным. Но это ничего не помогло — православные остались твердыми и непоколебимыми исповедниками своей веры, а от унии отказались.

Архимандрит Климент Тризна, не получивши королевской привилегии на могилевско-белорусскую епископию, управлял ею со званием "нареченного епископа". После него администратором и епископским наместником этой епархии был в июле 1686 года Сильвестр Волчанский. Что с ним случилось —неизвестно, но уже в 1688 году администратором Могилевской епархии числился архимандрит Слуцкого монастыря Серапион Пальховский, который именовал себя наместником Киевской митрополии.

В 1692 году Могилев посетил король Ян Собесский. Православные белоруссы, представители духовенства и мирян, обратились к королю с просьбой дать привилегию на епископство в Могилеве архимандриту Серапиону. Король им отказал. Только после его смерти в 1697 году новоизбранный король Август II выдал ему эту привилегию. Посвящение в сап епископа совершил митрополит киевский Гедеон кн. Святополк -Четвертинский. Его епископский титул был: "Епископ Витебский, Оршанский, Мстиславский и Могилевский". После посвящения епископ Серапион торжественно вступил в Могилев и возглавил свою епархию. Но в 1699 году король Август II, по настоянию униатского полоцкого епископа Мартиана Белозора, объявил свою привилегию, выданную Серапиону на могилевскую кафедру, недействительной, указав причину этого, что "не только в Белорусской епархій, но и по всему Великому Княжеству Литовскому через посвященіе в священническій чин схизма множится" ¹⁵⁸⁾. Лишившись королевской привилегии, Серапион остался в Могилеве, где и умер в 1704 году. Тело его, стоявшее в склепе деревянной Спасской церкви, сгорело во время пожара в 1708 году.

После его кончины был посвящен на могилевскую епископскую кафедру игумен Четвертинского монастыря Сильвестр кн. Четвертинский. В Могилев он прибыл после своего посвящения в 1707 году. Но в это время шла война между Россией и Швецией, и через Могилев постоянно проходили неприятельские войска. В виду военного положения еп. Сильвестр вынужден был жить в своем монастыре в Четвертне на Волыни. С прекращением войны начались опять преследования православных в Беларуси.

Тогда в 1722 году епископ Сильвестр поехал сам в Москву к царю, но реальной помощи от него не получил. Зато униаты и католики начали подвергать оскорблениям самого епископа Сильвестра. Когда в марте 1723 года он приехал в Кутеинский монастырь, поляки с униатами бандой ворвались в монастырь, избили братию монастыря, стреляли из пистолетов, рубили саблями, а самого владыку Сильвестра держали под арестом 14 часов. Отсюда он успел послать письмо Петру I, сообщая ему о страданиях православных. "Там бьют, — писал он, — на другом мъстъ церкви отъемлют, слуг увъчат, лошадей, рухлядь и доходы грабят, а меня самого в заключеній держат. Слезно прошу показать нам, бътшым, милосердіе и помощь, отомстить обидам непріятелей наших, да не рекут языцы: гдъ есть Бог их"¹⁵⁹⁾.

В Смоленске угнетал православных униатский епископ кн. Друцкий Соколинский. Он нападал на православные церкви и насильно обращал их в униатские.

Помимо скорбей от врагов Православной Церкви, епископу Сильвестру приходилось претерпевать разные огорчения от своих клириков. В течение 20-ти лет он вел спор за обладание Слуцким Троицким монастырем с игуменом его Иоасафом Лапецким. Этот игумен не хотел подчиниться епископу Сильвестру, считая себя и свой монастырь находившимся в ведении митрополита. Сильвестр лишил архимандрита священного сана за непослушание, но тот не подчинился и продолжал служить. Разделились монахи, одни были на стороне епископа, другие на стороне архимандрита. Воспользовались этим спором униаты и отобрали многие православные монастыри и церкви в Беларуси Владыка Сильвестр умер в Могилеве 14 февр. 1728 г.

После него могилевскую кафедру пытался занять архидиакон Каллист Залесский, получивший утверждение Синода, но православные жители Могилева не приняли его, открыли его злоупотребления, после чего, боясь суда, он уехал в Киев и оттуда возмущал белорусскую паству. За то, что замышлял перейти в унию, был лишен сана и сослан в Сибирь. Там он скончался.

12-го декабря 1728 года администратором Могилевско-белорусской епархии был назначен архимандрит Киевского Межегорского монастыря Арсений Берло. Митрополит Киевский Варлаам посвятил его во епископа 30-го января 1730 года. 10-го марта Арсений прибыл в Могилев, но был принят недружелюбно. Волнения против него организовал игумен Минского монастыря Гедеон Шишка, который был в это время епископским наместником в Могилеве. Арсения грозили убить. Тайною пружиною во всех этих интригах был упомянутый архидиакон Каллист Залеский. Король польский воспользовался этими нестроениями и своим манифестом от 29-го июля запретил признавать Арсения епископом. Осенью на сейме в Гродне генерал Вайсбах добился от короля разрешения жить Арсению в Могилеве и получения королевской привилегии на эту епископию. Однако, Арсений привилегии не получил. Когда он поехал в Варшаву за привилегией, то получил приказание короля убираться из Могилева, откуда приехал. Были предприняты меры к насильственному удалению его из Могилева. Главный аргумент против него был тот, что он не из Беларуси и не из польской шляхты. Поляки объясняли императрице Анне Иоанновне, что если белоруссы выберут из своей среды епископа, то король не станет чинить препятствия. Посол польский Потоцкий в Москве объяснил это императрице. Она согласилась с условием, чтобы епископу Арсению было разрешено оставаться в Могилеве до избрания нового там епископа. Потоцкий обнадежил. Извещая об этом соглашении, канцлер Головкин писал Арсению: "Ваше Преосвященство извольте жить в Могилевъ до избранія и утвержденія новаго епископа, ведите себя тихо, исправляйте одну духовную должность, а по избраніи новаго епископа будете по своему достоинству в Россіи к пристойной епархіи определены" ¹⁶⁰⁾. Условие было выполнено. В начале июля 1732 года епископ Арсений Берло был переведен Российским Синодом на переяславльскую кафедру.

На могилевскую кафедру после еп. Арсения Берло был избран 11 июля 1732 года игумен Киевского Пустынно-Никольского монастыря Иосиф Волчанский, природный шляхтич.

В 1733 году, 1-го февраля, скончался король польский Август II. На польский престол был избран при содействии России сын покойного короля Август III. Этот король относился индиферентно к вопросам религии. Он обещал и обязался на Коронационном сейме 17-го января 1734 года восстановить все привилегии православных. В следующем 1735 году, 30 декабря, он подтвердил привилегию, выданную его отцом в 1720 голу в защиту прав Белорусской кафедры и православных монастырей в Великом Княжестве Литовском. На сейме в 1736 году обещано было и постановлено, что для успокоения православных безотлагательно будет учреждена комиссия, но ничего не сделано и обещание осталось мертвой буквой. Православные подвергались постоянным преследованиям, В 1739 году епископ могилевский Иосиф Волочанский доносил Синоду, что "кромъ тъх церквей православных, которыя при жизни покойнаго князя Четвертинскаго преосвященнаго Сильвестра и по смерти его между архіерейством насильно отняты на унію и недавнее время еще многія церкви, а новых строить не позволяют, отчего слъдует, что остаток той белорусской епархіи весь отыдет на унію и епископа православнаго не к чему и не на чем будет содержать в недолгом времени" ¹⁶¹⁾.

Не получая удовлетворения на свои просьбы и жалобы ни р Варшаве, ни в Петербурге, епископ Иосиф послал в Синод 27 апреля 1740 года доклад, в котором писал: "Слезно прошу скорое и кръпкое, как злъ страждущим, подати защищеще, или уволите мя от сего послушанія, понеже мнъ, при многих не потому уже лътах и слабосильном здравія состояніи, отнюдь никакими мърами самому собою удержати ежечасно умоляющагося святаго православія невозможно" ¹⁶²⁾. Страдания епископа Иосифа закончились с переводом его на первопрестольную московскую кафедру с возведением в сан архиепископа в 1742 году.

Могилевско-белорусскую епархию возглавил архимандрит Виленского Св. Духова монастыря Иероним Волчанский, родной брат Иосифа. Польский король долго не выдавал ему грамоты на эту епископию. Выдал ее только в 1744 году. В январе следующего года он прибыл в Могилев и сразу же занялся приведением в порядок епархиальных дел, которые находились в плачевном состоянии. Все время ему пришлось тяжело переживать от преследования униатов и римо-католиков. Он ожидал помощи и защиты от императрицы Елизаветы Петровны, но помощь не приходила. Униаты наступали на православных и насильно переводили их в унию. Иероним доносил в Синод Российской Церкви, что со времени прибытия его в Могилев в 1745 году католики отняли в Белорусской епархии 30 церквей. Он умер 14 октября 1754 года, не дождавшись улучшения положения православных в своей епархии.

После его смерти униаты домогались закрытия Белорусской епархии. Папа Бенедикт XIV буллою от 27 февраля 1755 года на имя польского коронного канцлера графа Малаховского требовал от короля и польского правительства, чтобы могилевский "схизматический престол" был присоединен к католической вере и передан под управление полоцкого униатского архиепископа ¹⁶³⁾. Но король не рискнул это сделать в угоду папе.

В 1755 году, 20 августа, на могилевскую белорусскую кафедру был посвящен архимандрит Георгий Кониский, ректор Киево-Могилянской академии. Первым его важным делом по вступлении на кафедру было открытие им в Могилеве духовной семинарии в 1757 году и устройство при архиерейском доме типографии для печатания духовной литературы. Положение его здесь было нисколько не лучше, чем его предшественников. Он посылал жалобу за жалобой на оскорбления, которым он подвергался, но тем не менее он находил возможность проводить свое архипастырское дело с пользою для Православной Церкви в Беларуси.

В 1762 году он ездил в Москву на коронацию Екатерины II, перед которой ходатайствовал заступиться за православных под властью Польши. Она согласилась принять их под свою опеку. В 1765 году он был в Варшаве, исхлопотал себе аудиенцию у короля Станислава Понятовского и произнес перед ним пламенную речь в защиту своей паствы. После речи он подал королю меморандум, где подробно изложил печальное положение православных в Польше и Беларуси. При составлении своего меморандума ему пришлось хорошо изучить исторические документы и юридические акты, на которые сослался в меморандуме. Все эти материалы он издал на польском языке под заглавием: "Права и вольности жителей греческого исповедания в Польше и Литве".

Во время его возглавления Белорусской епархией ему пришлось много пережить издевательств и притеснений от католиков. Так, напр., в Орше он едва спасся от католического изуверства, выехав из города в телеге, прикрытой навозом и соломой. Когда он был однажды в Кутеинском монастыре и совершал в нем богослужение, доминиканские монахи со своими слугами напали на этот монастырь, ворвались в церковь, бесчинствовали в ней, избивали народ. Владыка Георгий вынужден был прервать богослужение и удалиться из церкви под угрозой разнузданной католической толпы. Очень нагло вел себя в Могилеве римско-католический плебан (настоятель косцёла) Михаил Зенович, причинявший много обид епископу Георгию. Все это ему приходилось переносить с мужеством и большим терпением.

Его страдания за православие закончились, когда в 1772 году был произведен первый раздел Польши и Могилев с восточною частью Могилевской епархии отошли к России. Униатам было разрешено переходить в православие. В течение трех первых лет после этого было присоединено к Православной Церкви 112.578 душ. На общее число униатов в то время, эта цифра была велика. К 1785 году епископ Георгий построил в Могилеве новое здание для духовной семинарии, заложил новый кафедральный собор и написал много проповедей и сочинений. Его произведение: "Историческое извъстіе о епархіи Бълорусской и других епископіях, бывших в Польша и обращенных в унію" представляло большой интерес. За свою плодотворную деятельность он был награжден Синодом саном архиепископа. Умер в 1795 году в Могилеве, пробыв на белорусской кафедре 40 лет.

8. Минская епархия. Начало существованию этой епархии положено в Слуцке 6-го апреля 1778 года. Первым епископом слуцким был Виктор Садковский, архимандрит Слуцкого Троицкого монастыря. В сан епископа был посвящен в 1785 году. Его епархия находилась под властью Польши и униатов. Здесь ему приходилось очень много страдать. Не только униаты нападали на него и православных белоруссов его епархии, но и римо-католики поляки издевались над ним. Последние обвинили его в шпионаже в пользу России и 18 апреля 1789 года арестовали его перед самой Пасхой по пути, когда он возвращался к себе в монастырь в Слуцк. Под сильной стражей поляки доставили его в Варшаву на суд в трибунал. Там продержали его некоторое время, а потом отправили в Ченстоховский монастырь, где содержали под стражей до 1792 года. Перед самым вторым разделом Польши он был освобожден из заключения русскими войсками. Возвратившись на свою кафедру в Слуцк, он руководил делом присоединения к Православной Церкви униатов белоруссов и волынцев. Его епархия в это время занимала пространство бывшей Виленско-наваградской митрополичей епархии (воеводства: Виленское, Трокское, Минское, Наваградское), остаток бывших епархий Турово-Пинской, Владимиро -Берестейской и Луцко-Острожской. Епископский титул его был: "Епископ Минскій и Волынскій, коадьютор на митрополіи Кіевской и архимандрит Слуцкого монастыря".

В 1796 году епископ Виктор был переведен Святейшим Синодом в гор. Чернигов. Там он тяжело заболел после много пережитого, особенно в польской тюрьме, и в 1803 году скончался. Тело его погребено под спудом в Черниговском Троицком кафедральном соборе. Епископ Виктор был последним белорусским епископом под властью Польши.

9. Мероприятия России в защиту православных в Беларуси. Тяжелым положением православных под властью Польши живо интересовалось царское правительство в Москве. Сами православные из Беларуси и Украины обращали свои взоры на Москву в надежде получить оттуда облегчение своей участи и защиту от польско-католического насилия. В 1653 году казацкие послы гетмана Богдана Хмельницкого, возвратившись из Москвы, говорили: "А то им въдомо уже, что век бълорусцы, православные христіане, под государевою рукою быти желают» ¹⁶⁴⁾.

Во время московско-польской войны, возобновившейся в 1654 году, русские войска заняли всю северо-восточную часть Беларуси с городами: Витебск, Полоцк, Могилев, Минск, Вильно, Гродно и другие. Гонители православных белоруссов одни бежали в Польшу, а оставшиеся на местах притихли либо были высланы русскими военными властями на север. Православные белоруссы почувствовали свободу в своей религиозной жизни. Московский патриарх Никон, воспользовавшись оккупацией московско-русскими войсками Беларуси, присоединил к своему титулу название "Бълая Русь" и стал величаться патриархом "Великія и Малыя и Бълыя Руси". Он не замедлил прислать в Полоцк своего епископа Иоакима Дьяконова, который прибыл сюда в 1654 году и занял Полоцкую епархию. Здесь он оставался до 1656 года, позднее о нем ничего неизвестно. В том же году, 13 марта, Никон назначил наместником Полоцкой епархии игумена Витебского Маркова монастыря Каллиста Дорофеевича-Риторайского, который был посвящен во епископа полоцкого и витебского в 1657 году. Ему было поручено также управление Смоленской епархией. При этих двух епископах Полоцкая епархия находилась в юрисдикции Московского патриарха.

Московско-польская война была закончена в 1667 году Андрусовским перемирием на 13 с половиною лет. При заключении перемирия Москва отказалась от всех своих завоеваний в Беларуси, но только оставила за собою Смоленск и Северскую землю. Беларусью снова завладели поляки. Вместе с польскими властями пришли униаты, которые возобновили преследование православных белоруссов.

В 1686 году, 6-го мая, Москва подписала с Польшей договор о вечном мире. По этому договору, Смоленск, Чернигов, Киев и еще 56 городов отошли к России на вечные времена. В IX статье этого договора писалось: "Великій государь его королевское величество, церквам Божіим и епископіям луцкой, галицкой, перемышльской, львовской и белорусской и их монастырям, архимандріям виленской, минской, полоцкой, оршанской и иным, игуменам, братствам ... греко-россійской въры и всъм тамо живущим людям в короне польской и в великом княжествъ литовском, в той же въpъ остающимся, никакого утесненія и к въръ римской и к уніи принужденія чинить не велит и быти то не имъет; но по давним правам во всяких свободах и вольностях церковных будет блюсти и вышеупомянутым епископам ... по духовному их чину и обыкновенію примати благословеніе и рукоположеніе от кіевскаго митрополита и то никому из них власти его королевского величества вредити не имъет"¹⁶⁵⁾ .

Хотя в договоре и предоставлялись права и свободы для православных епархий Галичины и Волыни, но в действительности в православии оставалась только Могилевско -белорусская епархия. В это время во Львове сидел на православной епископской кафедре тайный униат Иосиф Шумлянский, назначенный королем администратором Киевской митрополии и перед своей епископской хиротонией присягнувший на верность папе. Луцкую епархию возглавлял его родной брат Афанасий Шумлянский тоже тайный униат, а на перемышльской кафедре был епископ Иннокентий Винницкий. Все эти епископы, будучи тайными униатами, не объявляли своей принадлежности к унии открыто, потому что дали королю обещание подготовить для перехода в унию свою православную паству. Епископ Иннокентий Винницкий вскоре умер, и Перемышльскую епархию захватили униаты. В 1700 году Иосиф Шумлянский открыто заявил о своем униатстве и начал силою загонять львовскую православную паству под власть папы. Преемником Афанасия Шумлянского в Луцке был епископ Дионисий Жабокрицкий, перешедший в унию в 1702 году, которого православные волынцы не терпели в такой степени, что два раза он вынужден был искать себе убежища в Холмской и Гродненской землях. В 1709 году Волынская шляхта все же схватила его и передала московским властям, которые сослали в Соловецкий монастырь, где он и скончался ¹⁶⁶⁾.

Православные белоруссы мужественно переносили униатские и польско-католические издевательства, но в унию не желали переходить. Для поддержания православных полочан московский патриарх Иоаким прислал грамоту в марте 1686 года Полоцкому Богоявленскому монастырю. В грамоте высказал сожаление, что Полоцкая епархия "ради нъких злохитростей" много лет не имеет своего епископа и благословил тогдашнему игумену этого монастыря Игнатию Жигмонтовичу и его преемникам освящать церкви и исполнять духовные дела в том крае, доколе по воле Божией собственные епископы в Полоцкой епархии устроятся ¹⁶⁷⁾. Игумены пользовались этим патриаршим благословением.

В начале 1718 года православные белорусские монастыри обратились к царю Петру I с жалобой на великое и нестерпимое гонение и на то, что поляки прилагают усилия истребить православие в Беларуси. Петр I послал польскому королю свою грамоту 9-го марта того же года, в которой указывал королю, что ограничением прав и свободы православных в Польском государстве он нарушает договор о вечном мире между Польшей и Россией. Но поляки и униаты не унимались, и никакие договоры их не обязывали. В это время во всей Польше господствовала власть польской шляхты на местах и распоряжения короля оставались на бумаге без практического применения.

Кроме белорусских монастырей посылали свои жалобы Петру I на преследования православных гомельский староста Красинский в 1719 году и могилевско-белорусский епископ Сильвестр князь Четвертинский в 1720 году. По поводу этих жалоб Петр приказал своему послу в Варшаве князю Григорию Долгорукому послать в Могилев комиссара для расследования положения православных на месте. Долгорукий назначил комиссаром Рудаковского. Одновременно с этим царь поручил канцлеру графу Головкину сообщить о польском преследовании православных кардиналу Спиноли в Рим для доклада папе. Обращение к папе было наивным мероприятием графа, ибо из Рима приходили в Польшу папские распоряжения об уничтожении православия, а не о защите его. Приезд Рудаковского в Могилев возбудил гнев у поляков и униатов, которые усилили свои нападения на православных.

Православные белоруссы искали защиты от преследования католиков позднее и у императрицы Анны Иоанновны и у российского посла (резидента) в Варшаве Петра Голембовского. Этот посол написал свои письма в июле 1739 годя о преследовании православных канцлерам литовскому и коронному, а также польскому католическому примасу. Указав на отобранные насильственно от православных церкви по приказу Сапеги, ловчего литовского, Голембовский писал: "Я выразумъть не могу, куда такія крайности клонятся. Весьма народу польскому пріятнъйшіе жиды суть, народ Богу и людям мерзкій: ибо как оные при вольностях и построенных синагогах в покое содержатся, так все насупротив того, закону греко-россійскому Божіих церквей ни старых починять, ниже новых строить вольности не имъется, а остальныя на унію насильственно отбираются" ¹⁶⁸⁾. На это коронный канцлер ответил, что то дъло только до литовских министров касается. Уклончиво ответили подканцлер литовский кн. Чарторыйский, великий канцлер литовский Сапега, а примас вообще ничего не ответил ¹⁶⁹⁾. Итак, ни польский король, ни польские и литовские сановники ничего не сделали и делать не хотели для пользы Православной Церкви под властью Польши. Все дело но этому важному и жизненному для православных вопросу сводилось к дипломатической канцелярской переписке без всяких положительных результатов.

С восшествием на престол императрицы Елазаветы Петровны в 1741 году оживились надежды православных белоруссов на ее защиту от поляков и униатов. Надежды основывались на том, что во главе Синода Русской Церкви стал новгородский архиепископ Амвросий Юшкевич, бывший архимандрит Виленского Св. Духова монастыря. Зная действительное положение православных под владычеством Польши, архиепископ Амвросий обратился к императрице Елизавете Петровне, прося ее взять под свое покровительство православных белоруссов, страдавших под властью поляков. Она выразила свое согласие и повелела коллегии иностранных дел все прежние ходатайства в защиту православных белоруссов "найприлежнейше и ревностнъйше возобновить и в том всякими потребностями, поступками и разделительными стараніямй скоро крайне возможно ничего не уступить".

Кешегия ответила Синоду своим письмом от 31 августа 1742 года следующее: "Коллегія не можетъ предвидъть и разсудить, какимъ бы образомъ въ чужомъ государствъ какую онымъ православнымъ оборону, наипаче же при настоящихъ конъюнктурахъ, безъ крайней опасности Российской имперіи отважиться производить, кроме сильныхъ королю и чинамъ Ръчи Посполитой представленій и пристойныхъ домагательствъ, яко въ вольномъ государстве возможно было"¹⁷⁰⁾.

Дипломатическая переписка шла сама собою, а положение православных польских граждан нисколько от этого не улучшалось, а еще более ухудшалось. Каждый пан в своих деревнях делал как хотел с православными церквами. Плохо дело шло еще и потому, что российским резидентом в Варшаве был Голембовский, поляк римско-католического исповедания, а полномочным послом был лютеранин немец Кайзерлинг.

Тем временем имп. Елизавета Петровна настойчиво добивалась облегчения доли православных под властью Польши. В рескрипте от 16 августа 1743 года она писала Голембовскому: "Столь великія и нестерпимыя монастырямъ, церквамъ и людямъ греко-російскаго исповеданія обиды, гоненія, ругательства, забойства и насильное преврашеніе къ уніи такъ самовластно и съ неслыханною суровостію производятъ, чего и турки въ своемъ государстве надъ христіанами греками не чинятъ; и таковые отъ римлянъ и ушатовъ надъ единоверными нашими въ Польше и Литве поступки ни къ чему иному причесть невозможно, токмо не къ содержанію, а уничтоженію имъющагося съ нашею имперіею въчнаго мира и къ поруганію веры и закона греко-россійскаго исповъданія, наипаче къ уничтоженію нашего за тъхъ бъдныхъ и несчастливыхъ людей, по силъ онаго трактата, заступленія, еже намъ не токмо чувствительно, но и несносно становится". Голембовскому приказано было подать польскому правительству мемориал. В мемориале он показал, что на унию с 1686 года, то есть со времени заключения между Польшей и Россией вечного мира, отнято в Белорусской епархии 7 монастырей и 117 церквей" ¹⁷¹⁾.

Польское правительство не обращало внимания на все эти письменные требования России дать свободу православным в Польше. Императрица сама написала письмо польскому королю 24 ноября 1743 года, требуя от него совершенной по трактатам сатисфакции православным и возвращения отнятых на унию монастырей и церквей с их имениями.

Король Августа III отвечал, что он исследует это дело и если указанные жалобы окажутся правильными, то он велит их расследовать и прекратить. На королевский запрос по делу православных оба канцлера и гетманы: коронный и литовский, католический примас и униатский митрополит ответили королю, что они ничего не знают об обидах неуниатов и жалобы их считают неосновательными и обвинили православных жалобщиков преступниками права и в том, что они, будучи польскими гражданами, не приходят к своему суду, но обращаются в Россию" ¹⁷²⁾.

После польского сейма в Гродне в 1745 году, по настоянию российского посланника в Польше графа Михаила Бестужева-Рюмина, была учреждена комиссия для разбора жалоб православных. Поляки нарочито затягивали действия этой комиссии. Иеромонах Сильвестр Коховский, проживавший в Варшаве и обслуживавший там православных, доносил Синоду, что "Комиссія для разсмотрънія обидъ намъ и благочестію учиненныхъ уже назначена, а когда начнется - еще ведать не можно". Эта комиссия так и не была созвана. Но ее боялись и сами православные, потому что не надеялись получить от нее защиту и справедливое решение.

В 1751 году папа издал особую буллу для католиков в Польше и Литве, в которой объявил, что прощает католикам грехи на сто лет вперед за их преданность папе. Папская булла произвела на поляков ошеломляющее действие. После этого они еще более распоясались. Обезумев от своего вероисповедного фанатизма, они тиранили бедных православных белоруссов и, ложно думая, что служат Богу, еще с большим ожесточением загоняли их в унию.

Вероисповедная политика Польши по отношению к православным ускоряла ее гибель. Императрица Елизавета Петровна пыталась помочь православным, томящимся под польским владычеством, только дипломатическими мерами, зато императрица Екатерина II (1762—1796) окончательно решила трехсотлетний спор между Польшей и Россией упраздением Польского королевства и разделением его между Россией, Пруссией и Австрией. После этого все православные, страдавшие под польским владычеством, присоединены были к России.

10. Каноническое положение Белорусской епархии и Киевской митрополии. Со времени введения Брестской церковной унии в 1596 году в Беларуси не было своих православных епископов более 30-ти лет. Все епископские кафедры занимали униатские епископы, а в Наваградке на митрополичьем престоле сидел униатский митрополит. Хотя во всей Беларуси насаждали унию при помощи насилия, но народ в огромной своей массе, множество духовенства и монастыри мужественно исповедывали свою православную веру, а унии не принимали.

Первым православным епископом после введения Брестской унии был Мелетий Смотрицкий, посвященный в сан епископа на полоцкую кафедру патриархом Феофаном в 1620 г. Но пребывание его в Полоцкой епархии продолжалось недолго. Испугавшись польского и униатского террора, он сбежал в Киев, а оттуда уехал в Константинополь и Рим, где сделался униатом. В свою Полоцкую епархию он больше не возвратился. В тяжелые годы для Православной Церкви он оказался духовно слабым и нестойким в вере епископом. Полоцкая епархия осталась без епископа.

В 1633 году киевский митр. Петр Могила посвятил в сан епископа для Беларуси архимандрита Виленского Св. Духова монастыря Иосифа Бобриковича-Анхоженского. На основании утвержденного польским королем Владиславом IV привилегии для Православной Церкви, Иосиф был поставлен на вооткрытую кафедру епископа "Оршанского, Мстиславльского и Могилевского" с резиденцией в Могилеве. С этого времени могилевскую кафедру занимали православные епископы для всей Беларуси. Эта Белорусско-могилевская епархия входила в состав Киевской митрополии.

Киевская митрополия по своей исторической преемственности была восстановлена в 1620-1633 годах в новых условиях ее существования. Если до Брестской церковной унии 1596 г. она составлялась из 10 епархий, то после 1633 года она имела их только 5, именно: митрополичью Киевскую, Могилевско-белорусскую, Луцко-волынскую, Львовско-галицкую и Перемышльско-саноцкую. Это число епархий узаконено польским Коронационным сеймом и утверждено королем в 1633 году. Остальные епархии: Полоцко-витебская, Пинско-туровская, Владимиро-берестейская, Холмско-белзская и Смоленская остались за униатскими епископами. В 1654 году Смоленская епархия присоединена к России.

Самая обширная епархия была митрополичья. К ней принадлежали области Киевской Украины, православные церкви и монастыри в захваченных униатами областях Западной Беларуси (воеводства: Наваградское, Виленское, Трокское), а также православные в бывших православных епархиях: Пинской и Владимирской. Таким образом митрополичья епархия состояла в то время из областей Западной Беларуси и Киевской Украины. К Могилевской епархии принадлежали области Восточной Беларуси (воеводства: Полоцкое, Витебское, Минское, Мстиславльское).

Хотя в Киеве и жил православный митрополит, бывшие столичные города: Вильно и Наваградак не утеряли своего прежнего значения, но в них хозяйничал уже униатский митрополит. Виленский Св. Духов монастырь всегда был и остался великой святыней для православных белоруссов на западе. Такое же значение имел и Слуцкий Троицкий монастырь. Эти монастыри, как равно некоторые другие, мужественно отражали нападения униатов. В Восточной Беларуси гор. Могилев, как епархиальный белорусский центр, был средоточием церковной православной жизни. Но враги православия бесчинствовали и здесь.

В начале 1654 года произошло важное событие в Киевской Украине: запорожское казачество под главенством гетмана Богдана Хмельницкого отдалось под защиту московского царя. Это событие отразилось на судьбе Киевской митрополии, подчиненной Константинопольскому патриарху. Киев, в котором находилась кафедра митрополита, был присоединен к Московскому царству, а все епархии Киевской митрополии находились под властью Польши. Киевская митрополия была разделена на две неравные части: московско-русскую или так называемую "Левобережную Украину" и польско-литовскую или "Правобережную Украину". Этот акт совершился против воли Польши и вопреки ее государственным интересам. Но своим безумным продолжительным преследованием Православной Церкви она сама привела казачество под покровительство и защиту московского царя.

Вместе с присоединением Киевской Украины к России ставилась в зависимость от московского патриарха Киевская митрополия во главе с ее митрополитом. В Киев прибыли царские послы и потребовали от киевского митрополита Сильвестра Коссова принести присягу на верность царю и привести к присяге своих служителей и верную ему шляхту. Митрополит пытался уклониться от присяги, указав послам, что: "если король узнает о присягъ, данной шляхтою и дворовыми людьми, то велит изрубить епископов и духовенство" ¹⁷³⁾. Положение его в это время было очень тяжелое: с одной стороны, требовали от него покориться новым властям, московским ,а с другой стороны, рискованно было вооружать против себя и паствы польских властей. Но под угрозой согласился на присяг).

В Москве ожидали прибытия митр. Сильвестра для оформления своего присоединения к Московской патриархии. Но он не торопился с поездкой, желая предварительно снестись со своим патриархом в Константинополе по этому важному вопросу. Гетман Хмельницкий в своей грамоте от 23 марта 1657 года писал патриарху московскому Никону, что митр. Сильвестр готов явиться в Москву для изъявления своей покорности, но по обстоятельствам не может. Гетман просил патриарха не гневаться на митрополита, как будто на непокорного ¹⁷⁴⁾. Митр. Сильвестр в том же году скончался, не побывавши в Москве.

Его преемник митр. Дионисий Балабан, не желая иметь неприятностей с Москвой, поселился в Чигирине под покровительством гетмана Выговского, перешедшего на сторону польского короля. В Москве не признали Дионисия митрополитом и назначили на киевскую митрополичью кафедру своего кандидата. В начале 1661 года в Москву был вызван протопоп г. Нежина Максим Филимонович, пострижен в монашество с именем Мефодия и 5 мая посвящен в сан епископа мстиславльского и оршанского с назначением его в Киев местоблюстителем Киевской митрополии. Мстиславль и Орша находились в это время под властью Польши. Но киевское духовенство Мефодия не признало.

После кончины митр. Дионисия Балабана в 1663 году духовенство и казаки избрали в митрополита белорусского епископа Иосифа Нелюбович-Тукальского. Но в 1664 году поляки его арестовали и сослали в Мариенбургскую крепость, где томили более трех лет. Польский король назначил администратором Киевской митрополии обещавшего принять унию перемышльского епископа Антония. В 1667 году был освобожден из польской тюрьмы митр. Иосиф Нелюбович-Тукальский и прибыл в Чигирин, где остался до своей кончины в 1676 году, возглавляя митрополию и пользуясь большим уважением православных. До своей кончины он находился в юрисдикции Константинопольского патриарха.

После его смерти митрополичья кафедра пустовала. Польский король признавал митрополитом киевским перемышльского епископа Антония, но Константинопольский патриарх его не утвердил. Антоний жил в Вильне и в 1679 году скончался. На его место администратором митрополии король назначил львовского епископа Иосифа Шумлянского, тайно принявшего унию. Польское правительство торопилось насадить католическую унию и искоренить православие во всех православных областях Юго-Западной Руси, пребывавшей под властью польских королей. Ревнители православия, измученные польским гонением, обращали свои взоры на Москву в ожидании ее заступничества. Белоруссы имели свою легальную епархию, признанную польским правительством, но епископы ее переносили большие притеснения со стороны униатов и поляков. Епархия эта управлялась зачастую епископскими наместниками, ибо польский король не утверждал избранных православных епископов.

В период 1654—1688 годов Киевская митрополия распалась на две юрисдикции: московскую и патриаршую константинопольскую. Области Киевской митрополии под властью польских королей продолжали пребывать в юрисдикции Константинопольского патриарха. Киев и южные области этой митрополии находились в юрисдикции Московского патриарха. Первым местоблюстителем Киевской митрополии московской4 юрисдикции был епископ Мефодий. Но киевское духовенство его не уважало. Вскоре он поддался влиянию своих соотечественников и перешел в лагерь противников Москвы. Митр. Иосиф Нелюбович-Тукальский снял с него сан и заточил в монастырь. Отсюда он бежал в Москву, но и там его судили за измену и сослали в монастырь. Местоблюстителем Киевской митрополии московской юрисдикции -был назначен черниговский архиепископ Лазарь Баранович.

В Москве давно замышляли присоединить Киевскую митрополию к Московской патриархии. Однако, на пути к осуществлению этого плана стояли серьезные препятствия политического и канонического характера. Начавшиеся переговоры о заключении вечного мира между Москвою и Польшей давали большие возможности приступить к избранию на киевский престол митрополита, который сумел бы привести к подчинению Московскому патриарху всю Киевскую митрополию без сопротивления и протеста. Переговоры по этому делу между гетманом и московским правительством тянулись с осени 1683 года. Наконец, договор состоялся в июне 1685 года. Для избрания митрополита был созван церковный собор в Киеве.

В Батуринском Крупицком монастыре с конца 1684 года жил луцкий епископ Гедеон князь Святополк-Четвертинский, бежавший от польского преследования. Король требовал от него принять унию, иначе будет заточен в Мариенбургскую крепость. Епископ Гедеон вынужден был оставить свою луцкую паству и прибыть в Украину под защиту гетмана. Заслужив хорошее о себе мнение гетмана Самойловича и московских властей, на соборе в Киевском кафедральном соборе Св. Софии 8 июля 1685 года он был избран в митрополита. Избрание произошло под давлением гетмана, приславшего на собор много войсковой старшины, голосовавшей за епископа Гедеона.

Осенью Гедеон отправился в Москву в сопровождении духовных лиц. 8 ноября патриарх Иоаким возвел его в сан митрополита киевского при весьма торжественной обстановке. 15 декабря он выехал из Москвы в Киев, получив царские подарки и грамоту, в которой повелевалось ему именоваться "Малый Руси митрополитом киевским и галицким", занимать место выше всех российских архиереев, носить две панагии и митру с крестом, "ради единочинства с российскими митрополитами" носить белый клобук и предносить пред ним во время его шествия почетный крест. В подчинение киевскому митрополиту переданы Черниговская архиепископия и Киево-Печерская лавра, которая находилась в зависимости от Константинопольского патриарха. Киевский митрополит обязывался приезжать в Москву на соборы и по вызову патриаршего указа¹⁷⁵⁾ . Эта сторона дела была проведена благополучно. Еще оставалась каноническая сторона дела, требовавшая уладить с Константинопольским патриархом, о чем гетман просил царя уже неоднократно. Самойлович, боясь подпасть под отлучение Константинопольского патриарха за отпадение от его ведомства, возобновил свою просьбу перед царем и добился того, что в Константинополь были посланы подъячий Алексеев и гетманский посланец Лисица. В Константинополе они встретили главное сопротивление не со стороны Константинопольского патриарха, а Иерусалимского Дисифея. Московские послы обратились за содействием к турецкому визирю, дав ему соответствующий выкуп Турки в это время воевали с Польшей и Австрией и нуждались в союзе с московским царем. Визирь обещал свою помощь московскому послу в деле Киевской митрополии. И свое обещание исполнил: в апреле 1686 года он приказал патриархам исполнить волю московского царя. В мае того же года патриарх Дионисий IV своею грамотою отказался от патриаршей власти над Киевской митрополией. С этой грамотой московские послы возвратились в Москву и передали ее царю. Но через два месяца после этого патр. Дионисий был удален с патриаршей кафедры возмутившимся против него духовенством за отречение от прав на Киевскую митрополию ¹⁷⁶⁾. Его преемники не осмелились отменить действия патриарха Дионисия в отношении Киевской митрополии.

Акт патр. Дионисия об отказе от исконных прав Константинопольского престола на Киевскую митрополию, проведенный по приказу светской власти, не может считаться канонически правильным. Об этом указывают 9 правило III Вселенского собора и 3 правило Св. Кирилла Александрийского. Но в Москве не обратили на это внимания, и акт патриарха Дионисия приняли, как вполне канонически законный документ. Киевская митрополия была включена в состав Российской Православной Церкви и поставлена в подчинение московских патриархов.

Однако, вскоре митрополит Гедеон стал терять титулы и привилегии, данные ему на первых порах в Москве при возведении его в сан митрополита. Так, в январе 1688 года от него было отнято право титуловаться митрополитом "Малыя Руси", а в июле были изъяты из его ведения Черниговская епархия и Киево-Печерская лавра. Этим престиж его был уже подорван. Постепенно впоследствии киевские митрополиты становились на положение епархиальных архиереев с сохранением митрополичьего титула.

При таких условиях, весьма трагически сложившихся, автономная историческая Киевская митрополия, "первоначальная между всеросійскими митрополіями", по признанию московской грамоты 1685 года, была ликвидирована и превращена в Киевскую епархию Русской Православной Церкви. Киев перестал быть столицей обширной митрополии, а сделался епархиальным городом, хотя не утерял своего священного значения в среде верующего народа ради многих святых мощей, почивавших в пещерах Киевской лавры.

Могилевско-белорусская епархия, а впоследствии созданная Минско-слуцкая епархия, долгое время еще пребывавшие под властью Польши, обращались в своих церковных нуждах прямо в Москву к царю или Всероссийскому Синоду. Для Беларуси Киев не имел того большого значения, даже когда там жили митрополиты, какое он имел для Киевской Украины.