1. Бедствие населения. Немецкая военная оккупация Беларуси продолжалась более трех лет (июнь 1941 — июль 1944). За это время немецкая власть проявила себя достаточно, чтобы о ней можно было что-то определенное сказать.
Немцы пришли в Беларусь уже с готовой программой, которую начали проводить лишь только стали твердой ногой на белорусской земле. Они разделили Беларусь на три зоны своих владений. Первая зона — Гродненщина была присоединена к Восточной Пруссии и подчинена обще-германским законам; она предназначалась для колонизации и германизации в первую очередь. Вторая зона создана из округов Наваградчины, Виленщины и Минщины под названием Генеральный комиссариат Беларуси с центром в Минске. Управлял этой зоной генеральный комиссар со штатом немецких партийных (гитлеровских) чиновников, задачей которых было подготовить область для колонизации и обращения ее в провинцию Германской империи — Третьего Райха. Витебщина, Могилевщина и Смоленщина с Брянским округом находились в военной полосе, где управление было в руках военного командования. Эта полоса составляла военную зону Беларуси. Полесье с Пинском и Брестом были присоединены к Райхскомиссариату Украины. Между зонами немцы установили искусственные границы, которые местные жители не смели переступать без особого разрешения немецких властей. Эти граничные преграды сильно препятствовали течению церковной и гражданской жизни белорусского населения.
Хотя фронт военных действий между немецкой и советской армиями находился на востоке далеко от границ Беларуси, но во всей стране не было спокойствия. Мирные жители тяжело страдали от немцев и от советских партизан, которые обычно скрывались в лесах, а ночью нападали на немецкие сторожевые и административные пункты, взрывали минами поезда и железнодорожные линии, убивали неугодных им лиц, грабили сельских жителей, забирая у них скот, лучшую одежду и продукты. Белорусские деревни обнищали и не могли дать питание городскому населению, которое голодало. Еврейское население, составлявшее большой процент населения белорусских городов и местечек, было немцами зверски уничтожено, а дома сожжены. Беларусь представляла печальную картину нищеты и разрушения.
Небольшие немецкие отряды и местная белорусская полиция боролись с партизанами, но от этой борьбы страдало мирное население. Изгоняя партизан, немцы жгли деревни и убивали ее жителей, подозревая их в симпатии к партизанам, которые фактически были хозяевами в провинциях. Полная беззащитность сельского населения создала весьма тяжелые условия для существования во всех зонах Беларуси. В этих условиях погибли десятки православных священников и многие тысячи крестьян и городских жителей.
Кроме советской партизанщины в 1942-1943 годах буйствовали в западно -белорусских районах польские партизаны. Они замучили на смерть несколько православных священников, убили их семьи и многих православных белоруссов. Эти жертвы безвременья заслуживают особого исследования о них: историков.
Средние и высшие учебные заведения были закрыты. Немцы разрешали иметь школы только ремесленные разного типа для юношества и начальные для детей. В начале школьного 1943/44 года была открыта учительская семинария в Наваградке с сокращенной программой. Преподавание Закона Вопия во всех школах было запрещено. Воспитание детей и юношества проводилось в национал-социалистическом немецком духе: без Бога, без христианской религии. Вместо христианских понятий прививалось неоязычество гитлеровско-германского типа. Взрослая молодежь насильственно вывозилась в. Германию на работы, где ей нашивали ярлык "остарбейтеры" — "восточные рабочие".
Верующие люди ожидали помощи от Бога. В надежде на избавление их от беды и несчастия жители западно-белорусских деревень сооружали большие деревянные кресты, украшали их цветами и полотенцами и ставили по окраинам своих селений. Все это делали но обету в течение одной ночи. Затем призывали священников, которые освящали эти кресты и служили всенародные молебны. Эти кресты символизировали страдание народа.
2. Вмешательство светского белорусского актива в церковные дела. В программу колониальной немецкой политики входило благосклонное отношение к местной церковной жизни. Немецкие военные власти в восточных областях Беларуси, содействовали восстановлению церковной жизни, оказывали свою помощь в деле открытия церквей и помещений для совершения богослужений, выдавали священникам удостоверения, позволявшие им беспрепятственно исполнять душепастырские обязанности среди верующих. С разрешения генерального комиссариата Беларуси митр. Пантелеймон получил возможность возглавить Белорусскую Православную Церковь и учредить митрополичью кафедру в Минске. Однако, предоставляя все эти возможности, немецкие власти налагали свой строгий контроль на церковную деятельность духовенства.
Зависимостью Православной Церкви от немецкой власти воспользовалась небольшая группа белорусских активистов, состоявшая из 5-6 молодых людей, атеистически настроенных, которые избрали своей задачей проводить в Церкви свои тенденции политического характера. О них уже говорилось выше. Состоя на немецкой службе в Минске и пользуясь некоторым доверие немецкой власти, они вмешивались в дела церковного управления и навязывали свою волю белорусской православной иерархии. Не имея власти воздействовать на епископат сами, они писали доклады или меморандумы в генеральный комиссариат, излагая в них свои требования по церковным делам и настаивая, чтобы немецкая власть приказала митрополиту исполнить изложенное в их меморандумах. Они добились отстранения митр. Пантелеймона от церковной власти и ссылки его в бывший монастырь Ляды. По их требованию немецкий генеральный комиссариат передал власть в Минской митрополии архиеп. Филофею и этим обезглавил Белорусскую Православную Церковь. Когда архиеп. Филофей не исполнил их требований, они выступили против него и требовали его удаления из Минска, чтобы на его место пригласить другого епископа. Произвол политических факторов свидетельствует о тяжелых условиях, в каких находилась Православная Церковь в Беларуси во время немецкой оккупации.
Белорусские активисты и генеральный комиссариат домагались объявления церковной автокефалии, не понимая канонического значения этого слова. Положение Белорусской Православной Церкви было самостоятельное в том смысле, что она не подчинялась в это время никакой высшей церковной власти, находившейся за границами Беларуси. Она управлялась Собором и Синодом своих епископов и возглавлялась митрополитом, которому собор в Минске 15 мая 1944 года дал титул "Его Блаженство", усвояемый обычно только главам некоторых автокефальных Церквей. Православная Церковь в Беларуси находилась на пути к полной самостоятельности, но до канонической автокефалии ей было еще далеко. Прежде всего Беларусь не была самостоятельным государством и судьба ее зависела от исхода войны. Государственная независимость была одним из важных условий объявления автокефалии Церкви. При таком положении требование провозглашения автокефалии Белорусской Церкви было демагогическим приемом безответственных лиц, руководствовавшихся политическими соображениями.
Второе требование — белоруссизация Церкви. Трудно понять, что подразумевали под этим понятием. В церковной жизни белоруссизация была проведена. Церковная канцелярия велась на белорусском языке. Священники произносили проповеди в церкви и с прихожанами разговаривали на народном белорусском языке. Богослужения совершали по-церковнославянски. Это было признано немецкой властью и узаконено статутом Белорусской Православной Церкви. Закон Божий в школах был запрещен немцами. Таким образом требование белоруссизации Церкви сводилось к нулю, оставаясь фразеологией, рассчитанной на внешний эффект для немцев, не знавших белорусской действительности.
Во второй половине 1943 года активисты изменили свою тактику и повели атаку на всю белорусскую православную иерархию и на приходское духовенство. В меморандуме от 5-го июля 1943 года они писали:
"Белорусская Православная Церковь сегодня по своему составу административно -иерархического аппарата, по ею национальной настроенности установилась как российская с сильным антибелорусским характером, и как таковая проявляет свою деятельность". Спустя месяц те же лица писали: "Через Церковь в Беларуси действуют различной окраски факторы с целью через российский характер Церкви и церковной работы удержать Беларусь в неотделимости от великою конгломерата "единой неделимой" с одной стороны или от Советского Сюза с другой стороны. Архиеп. Филофей, пользуясь доверием властей, без сомнения проводит издевательство над белорусскостью и через Церковь, укрепляет российскость Беларуси. Является необходимым создание белорусскою управления с компетенцией надзора над духовно-национальными делами Беларуси".
При чтении этих обвинений можно заключить, что посредством Церкви проводилась политическая работа, вредная белорусским национальным интересам. Но в действительности так не было. Церковь жила своею обычною жизнью, высшее и низшее духовенство занималось религиозно-пастырской деятельностью и в дела политики не мешалось. Поэтому оно не заслуживало такого рода обвинений, какие возводили на него белорусские активисты. Они старались набросить тень на белорусскую иерархию и приходское духовенство, обвинив их в симпатии к советской власти. Но ни одно обвинение не было подтверждено примером или фактом, что доказывало их полную необоснованность.
Немецкие власти решили проверить национальность белорусского православного духовенства. Они разослали анкеты и потребовали представить их к назначенному сроку. Анкеты были заполнены и сданы немецким властям. Из них выяснилось, что 90% православного духовенства объявило себя белоруссами и только незначительное число записалось русскими или украинцами. Немецкие власти поняли, что все обвинения духовенства неосновательны.
Осенью 1943 года положение на немецко-советском фронте сильно ухудшилось. Немцы отступали под напором красной армии. Белорусская почва колебалась под их ногами. Не имея достаточно сил удержать свою власть в Беларуси, они решили разделить ее с белоруссами. В октябре 1943 года они создали Белорусскую Центральную Раду, видимость белорусского правительства с ограниченными правами. В компетенции БЦР переданы: организация белорусской армии (БКА), дела культуры и народного образования, социальное обеспечение. Президентом БЦР был назначен Радослав (Роман) Казимирович Островский. БЦР назначила своих уездных начальников, которые действовали совместно с немецкими гэбитскомиссарами.
При БЦР был создан отдел по церковным делам. Этот отдел включился в деструктивную работу против Белорусской Православной Церкви. Президент Островский, не сговорившись с архиепископом Филофеем, решил удалить его из Минска и пригласить на его место епископа смоленского Стефана. Митрополит Пантелеймон на это не согласился. Тогда Островский начал действовать своею властью. Но из этого ничего не вышло, ибо епископ Стефан решительно отказался от предложенной ему чести. После этой неудавшейся попытки Островский задумал устранить от возглавления Церкви неуступчивого старика митр. Пантелеймона и возвести на его место пинского митр. Александра Иноземцева. В это время Пинск и Брест были присоединены немцами к Генеральному комиссариату Беларуси. Для переговоров по этому вопросу Островский пригласил к себе Александра. Было это перед Собором епископов, созванном митр. Пантелеймоном на 12-е мая 1944 года в Минске. Прибывшие епископы в частных разговорах высказались против митр. Александра. Об этом сообщили Островскому. Приближение фронта не позволяло Островскому заниматься церковными делами. Через две недели после Собора, в конце мая, все бежали из Минска на запад от приближения советских войск. В августе уже вся Беларусь была занята советскими войсками.
Характерным документом, свидетельствующим о произволе БЦР в делах Православной Церкви в Беларуси, является распоряжение президента Островского с требованием, чтобы все назначения, перемещения и увольнения лиц духовного сана проводились епархиальною властью после согласования с отделом вероисповеданий БЦР и чтобы все кандидаты в духовный сан представлялись в тот же отдел БЦР за две недели до их рукоположения. Это распоряжение ставило Православную Белорусскую Церковь и ее иерархию в полную зависимость от светской власти.
Из этого краткого обзора видно, что православная церковная жизнь в Беларуси во время немецкой оккупации находилась в весьма тяжелых условиях. Свободу Церкви ограничивали не только победители немцы, но еще больше побежденные белоруссы, достигшие какой-то власти в своей стране. Основная причина заключалась в том, что к власти пришли безбожники и люди мало способные к государственному управлению.
3. Положение католиков и Католической Церкви. Немцы застали Католическую Церковь в Беларуси сильно ослабленной. Число римо-католиков в западно-белорусских областях значительно уменьшилось по сравнению с довоенным временем. Советские власти вывезли в концлагеря тысячи поляков из Беларуси, главным образом польских осадников, помещиков и государственных чиновников. В ссылку попали также некоторые католические священники. Многие храмы стояли закрытыми без настоятелей.
Немецкие власти знали, что белоруссы римо-католики сильно ополячены, поэтому отнеслись к ним недружелюбно, как к своим врагам. Тем не менее молодые польки, знавшие немецкий язык, устроились при немцах в качестве переводчиц.
Молодые поляки поступили на службу в полицию и в разные немецкие учреждения. Немцы принимали их на службу как белоруссов. Из этих молодых людей вскоре образовались тайные польские легионы, которые действовали, как польские партизаны. И. Касяк в своей книге: "З гісторыі Праваслаунай Царквы беларускага народу" (стр. 119) поместил протокол № 5 от 3 мая 1943 года совещания представителей тайной польской организации гренадеров, в котором говорилось следующее:
"1) Все немецкие учреждения а поветах должны быть переполнены только нашими людьми, чтобы вся практическая власть была в наших руках. Таким образом все полицейские и коменданты смогут оказать помощь оружем и амуницией нашим вооруженным легионам, проводить разведку и делать соответствующее влияние на немцев и на все их окруженне. 2) Каждый поляк должен помнить, что ... никогда и ни за что белорус не захочет дать нам помощь, потому мы должны стремиться выжить белоруссов из всех учреждений... стремиться найти всякие материалы, обвиняющие белоруссов за связь с партизанами для того, чтобы их расстреливали. Таким образом мы сможем не только выжить белоруссов, но и настроить белорусское население против немцев. Затем, при помощи умелой пропаганды перетянем белоруссов на свою сторону и достигнем, как минимум, их нейтралитет. 3) Через своих людей просить полицию и немцев сжигать белорусские деревни под предлогом, что они помогают партизанам".
"В инструкции № 7 от 14 мая 1943 года руководящий центр гренадеров указывает, что цель польских легионов — освобождение Заходней Беларуси от большевизма, но каждый поляк должен помнить, что белоруссы — это враги польского народа ... поляки должны всеми способами компрометировать белоруссов перед немцами, добиваясь арестов белорусов с тем, чтобы потери в белорусах были наибольшими".
Немцы, однако, разобрались в действительном положении и начали расправу с поляками. При помощи тайных агентов немцы открывали польские организации, арестовывали их участников и расстреливали. Во многих городах Западной Беларуси были тайные польские начальники уездов (старосты) с целым штабом своих служащих.
Некоторая часть ополяченной белорусской интеллигенции примкнула к белорусским национальным деятелям и включилась в их работу. Белорусскими патриотами они не были. Некоторые из них были редакторами белорусских газет, которые издавались с разрешения немецкой власти. В Минске издавалась "Раніца", а в Барановичах "Барановіцкая газэта". В этих газетах, если что писали о православном духовенстве, то только плохое, зато восхваляли католическое духовенство, особенно их мнимые заслуги для белорусского национального дела. Вместе с белорусскими активистами они вмешивались в дела Православной Церкви, но совершенно молчали о своей Римо-Католической Церкви, в которой все богослужения совершались на латинском и польском языках. Кс. Годлевский Викентий, занимая высокое служебное положение главного школьного инспектора в 1942 году, составил школьную программу обучения, в которой упоминалось о православии только с конца XVIII века как орудие царской политики. По этой программе должны были учиться православные дети.
Католическая миссия восточного обряда в Альбертине около Слонима, молчавшая при Советах, с приходом немцев оживила свою деятельность. Начальник этой миссии кс. А. Неман-цевич получил из Рима в начале апреля 1942 года звание папского экзарха для католиков восточного обряда в Беларуси и был признан немецкой властью. Свою миссионерскую работу он начал с того, что объявил себя щирым белоруссом, хотя был поляком. Местные белоруссы католики выдвигали его, как великого белорусского деятеля и патриота. Кс. Неманцевич убеждал белоруссов, что национальной белорусской религией должна быть уния. Ему вторили белорусские деятели из среды католиков. В Барановичах в том же направлении работал кс. Горошка. Однако, деятельность кс. Неманцевича показалась немцам подозрительной. В августе 1942 года они арестовали его и расстреляли. После ареста кс. Неманцевича разбег жались все его помощники монахи из Альберцина. Таким образом закрылась католическая миссия восточного обряда в Альберцине, существовавшая с 1924 года и причинившая православным много несчастий. В Альберцин был назначен православный монах священник, который не нашел там ни одного униата. Многолетняя миссионерская деятельность альберцинских монахов иезуитов ничего не сделала для католичества. Пытались миссионерствовать на востоке Беларуси другие католические священники, командированные виленским архиепископом Яблжиковским. В Минском и Смоленском округах они начали организовывать приходы. Среди них были ксендзы: Малец, Гляковский, Татаринович; в Минск явился кс. Годлевский. Но там не суждено было им долго служить. В начале 1942 года были арестованы немцами Малец и Гляковский и судьба их неизвестна. Годлевский был арестован в конце декабря того же года и расстрелен. Успели вовремя уехать на запад Горошка и Татаринович. В течение 1942 —1944 годов немцы расстреляли много католических священников, заподозрив их в польской конспиративной работе. В Наваградке в марте 1944 года были расстрелены католические монахини, жившие при приходском храме. Польская конспиративная работа против немцев отразилась на судьбе католического духовенства в Беларуси.
